Интервью Сергея Соболева для журнала LandEscape Art preview
Sergei Sobolev creates interdisciplinary works that offer multi-layered exploration, challenging viewers to rethink the relationship between the environment we live in and how we perceive it. Referring to the primordial nature of the elements, his writings suggest an unexplored realm of interaction where we are invited to explore the relationship between reality and our own perception. I am very pleased to introduce the author and his exquisite works of art to our readers.
Вопросы задавал куратор проекта Dario Rutigliano.
Сергей Соболев создает междисциплинарные произведения, которые предлагают многослойное изучение, призывая зрителей переосмыслить взаимосвязи между окружающей средой, в которой мы живем и то, как мы ее воспринимаем. Ссылаясь на первозданную природу элементов, его произведения предполагают неизведанную область взаимодействия, где мы приглашены для изучения взаимосвязи реальности и нашего собственного восприятия. Я очень рад представить нашим читателям автора и его изысканные художественные произведения.
Здравствуйте, Сергей, и добро пожаловать в LandEscape. Для начала расскажите немного о себе, в частности, вы выросли в семье художников, получили фундаментальное художественное образование, после обучения в Московском государственном академическом институте имени В. И. Сурикова стали членом профессионального союза художников. Я бы хотел задать вопрос, какое значение этот опыт имел для вашего становления как художника? И в особенности как ваша профессиональная подготовка влияет на техническую сторону ваших работ?
Детское восприятие наиболее сильное и основополагающее для любого человека, поэтому то, что мои родители были художники, явилось определяющим фактором для дальнейшей жизни. На меня это произвело впечатление и сформировало определённый тип мышления. Впоследствии 12 лет обучения, сначала в художественной школе, затем в художественном институте, заложили мощный фундамент и в смысле технической подготовки и формирования мировоззрения и эстетических предпочтений. Нас обучали в классическом формате, опираясь на идеалы античности и ренессанса. Это сформировало определённый эстетический кодекс. Он возведён в ранг философии и даже более, в культ. Известно, что музыканту режет слух фальшивая нота, у художников то же самое, только речь идёт о цвете или о форме. Но сильнее сработал другой фактор. Этап обучения схож с разгоном пули в стволе ружья. Дальше в каком-то смысле человек летит по жизни в заданном направлении, и если ему не встречается каких-то непреодолимых препятствий, то не меняет этого курса всю жизнь. Это очень важно. Чтобы заниматься каким-либо делом, нужна концентрация на нём. Но ещё важнее правильно угадать направление этого разгона в начале жизни, потому что, в случае ошибки, можно по инерции прожить не свою жизнь. Я по природе очень рассредоточен, меня интересуют совершенно разные вещи, и если бы не фундаментальное художественное образование, я бы мог потеряться в многообразии интересов, не сделав серии последовательных шагов в определённом направлении. До сих пор, я постоянно расширяю горизонты своей деятельности, отчего порой снижается темп, как у реки, чем шире русло, тем медленнее течение, но так как у меня нет какой-то чёткой профессиональной цели, я на эту тему не волнуюсь. Поэтому я благодарен ситуации, что всё сложилось именно так, я, определённо живу своей жизнью. Мне даже кажется, что художником должен быть каждый человек. Это форма человеческого бытия, сущность человеческой натуры.
Прежде чем побеседовать подробнее о ваших работах, хотели бы вы что-то рассказать нашим читателям о самом процессе создания произведений и подготовке к нему? Какие основные технические моменты предшествуют и сопутствуют в вашей работе? Сколько сил и времени занимает подготовка и сам процесс создания произведения?
Если говорить о скульптуре, тем более об архитектуре, здесь техническая часть несопоставимо больше творческой. Поэтому многие проекты остаются не реализованными, но если честно, меня это не сильно огорчает, потому что интереснее всего придумывать. Однако в моём случае, в частности в скульптуре, где форма имеет определяющее значение для передачи образа и смысла, я не могу перепоручить исполнение кому-то другому. Мне крайне важно в конце узнать замысел во всех нюансах, но никто кроме меня не может его знать наперёд. Более менее крупный проект занимает по полгода и более. Каждый новый проект это маленькая жизнь, из которой выносишь ценный опыт. Я считаю, что задача должна быть всегда чуть выше кажущихся возможностей. Тогда она вынуждает расти и развиваться. Каждый раз я настолько увлекаюсь проектом, что делаю значительно больше, чем формально от меня требуется. И разумеется я это делаю для себя, а заказчик получает результат бонусом. Простые задачи, на мой взгляд, пустая трата времени. Намного интереснее простые решения сложных задач.
Скульптура это очень конкретный визуальный жанр. Её язык – это форма. Форма имеет чёткие границы, иначе она аморфна, то есть бесформенна. Поэтому я придаю своим скульптурам чёткую форму, оттачиваю до состояния знака, избавляю их от лишних деталей, чтобы не было ничего случайного. Генезисом скульптуры является оптимизация. В знаковость формы как в футляр, вкладывается знаковость содержания. Или наоборот знаковость содержания покрывается оболочкой знаковой формы. С годами я всё больше становлюсь теоретиком, мне кажется это более продуктивный процесс. Меня всё больше увлекает философия, формирование отношения к тому или иному объекту. Поэтому я не буду вам рассказывать о самом процессе создания скульптур и прочих проектов, о технических моментах. Всё это не имеет особого значения.
Теперь давайте поговорим о самих работах. Я хотел бы начать с «Космических сфер», крайне интересная работа, с которой наши читатели уже могли познакомиться на вступительных страницах этой статьи. И я хотел бы предложить нашим читателям посетить непосредственно ваш сайт по адресу: / /www.sergeysobolev.ru для того, чтобы получить более широкое представление о ваших многогранных художественных произведениях. В то же время, вы бы могли рассказать нам кое-что о возникновении этого интересного проекта? Что вдохновило вас на этот проект?
Это был проект в заданное место, на частную территорию. Требовалось создать игровое пространство для детей. При этом современная архитектура дома и планировка лесного участка создавали определённый образ, который не хотелось разрушать. Поэтому какая-то детскость в привычном смысле меня не устраивала. Я посмотрел на задачу непредвзято. Что нужно детям. Им нужен свой мир, чем он более укромный, скрытый от взрослых, тем он интереснее и притягательнее. Было несколько разных идей и одна из них космические сферы. Внешне это какие-то загадочные артефакты, метеориты или окаменелости, абсолютно интегрированные в ландшафт, а внутри другой мир, как в муравейнике. Сообщающиеся сферические пространства с переходами отверстиями, по которым, на мой взгляд, очень занятно путешествовать. Когда сформирована логическая задача, концепция, дальше, в обозначенных границах, начинает работает интуиция. И вот, в какой-то момент приходит озарение, взгляд взрослых и взгляд детей находят неожиданный вариант сопряжения.
Ваш подход неразрывно связан с попыткой создания зоны глубокого, почти физического взаимодействия со зрителями, которых вынуждают выйти из состояния пассивного восприятия. Мне определённо нравится, что ваши работы «Океан» и «Кокон» интенсивно вовлекают зрителя в участие не только для того, чтобы наслаждаться произведением искусства, но и для понимания самой сути искусства. В частности, ваше изучение личностного аспекта построения реалий напомнило мне о работах Томаса Деманда: хотя зарождение замысла произведения искусства можно рассматривать как абсолютно абстрактную деятельность, всегда есть возможность придать ему постоянную форму, которая лежит за пределами объективно эфемерной природы понятий, которые вы охватили. Так что я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы спросить вас, является ли, по вашему мнению, личный опыт неотъемлемой частью творческого процесса … Как вы думаете, может ли творческий процесс быть несвязанным с непосредственным опытом?
Творческий процесс, при условии, что он искренний всегда опирается на последний апгрейд личного опыта. Иначе не может быть. Это визуальная форма личных дневников. Тут есть другой важный момент, ответственность за высказывания. Искусство это свободная зона, а свобода хороша, когда она сознательная и ответственная. Моё чёткое убеждение, визуализировать внутренние проблемы, вредно. Тем самым художник приумножает, фиксирует и увековечивает их. Произведение визуального искусства может пережить своего автора и продолжить транслировать заложенную в него, мысль, эмоцию . Если этот посыл деструктивен, он может нанести много вреда людям. Поэтому я разрабатываю концепцию здорового искусства. Но чтобы делать здоровое искусство надо быть самому здоровым. И это, пожалуй, самая сложная, но самая полезная задача.
Атмосфера, созданная работой «Губы», и реминисценция к человеческому телу напомнили мне концепцию гетеротопии, разработанную Мишелем Фуко. Главным образом, на меня повлиял способ, которым вы смогли обеспечить новый уровень смысла знака, и в широком смысле придать новый контекст понятию окружающей среды, в которой мы обитаем. Это повторяющаяся особенность вашего подхода, который побуждает зрителей усомниться в обычном способе воспринимать не только внешний мир, но наше внутреннее измерение… Кстати, я-то убеждена, что некоторая информация и идеи спрятаны, или даже «зашифрованные» в среде, в которой мы живем, поэтому мы должны, так сказать, расшифровать их. Возможно, что одна из ролей художника — раскрывать неожиданные стороны природы, в особенности, нашей внутренней природы… каково ваше мнение об этом?
Многие живут под руководством стереотипов. Стереотип это удобная система для коммуникаций. Это готовый модуль, но он закрытый, то есть не предполагает какого либо развития. Я совершенно не могу воспринимать стереотипы, я не то чтобы с ними борюсь, скорее игнорирую, принципиально не вижу. Но порой это довольно сложно. Это требует особого состояния отстранённости. Как ребёнок я пытаюсь смотреть на всё непредвзято и как из кубиков, сочинять собственные смысловые конструкции. Для меня любое понятие это не догма, а подвижный материал для творчества. Роль художника очень обширная. И для баланса иррационального в котором остро нуждается внутренняя сущность любого человека, пребывающего в столь прагматичном мире, и для стимулирования открытости между людьми, и конечно для разрушения стереотипов, когда они начинают главенствовать над разумом, так как искусство живёт по своим правилам. Художник провоцирует и пробуждает, какие-то спящие зоны человеческой натуры, о которых он сам мог не догадываться. Это интересно, и всем полезно для саморазвития.
Мультидисциплинарность является одним из важнейших аспектов вашей художественной деятельности и вы, кажется, находитесь в непрекращающемся поиске органичного, глубокого симбиоза нескольких дисциплин, пользуясь творческим и экспрессивным потенциалом пластики, а также силой выразительности абстрактных форм. При пересечении границ различных художественных областей, случалось ли вам осознать, что симбиоз между различными дисциплинами — это единственный способ достичь каких-то результатов, выразить некоторые понятия?
В какой-то момент я наконец-то освободился от плена определений. Для меня всё смешалось в единый поток творчества. Везде присутствует и функциональная и эстетическая и философская составляющие. Творчество объединяет всё, что я делаю. Творчество это всегда открытие чего-то нового, создание того чего не было в этом мире, ещё пять минут назад. Но порой ситуация требует давать определения, потому что мозг может работать только с определениями, а я пытаюсь всё завуалировать. Архитектуру или дизайн превратить в искусство, а искусство наделить функциональностью, пускай не прикладной, но терапевтической или психологической. Все затрагиваемые мной дисциплины объединяет непосредственная связь с формой и пространством. То, что я занимаюсь разной деятельностью, объясняется не тем, что я пытаюсь подобрать оптимальный инструмент для высказывания, а скорее тем, что у меня есть какой-то свой ракурс, точка зрения, с которой я вижу всё немного по-другому, и мне, порой хочется это выразить. Я определил этот термин как «метадизайн», он немного в другой плоскости, и поэтому дисциплинарные различия не имеют особого значения. Что касается абстрактных форм, тут сплошная метафизика. В них минимум привычной информативности. Для меня это как камертоны, волновые генераторы. Их частота имеет определённое воздействие. В основном медитативное, успокаивающее и стабилизирующее.
Еще одна ваша интересная работа, которая произвела на меня особенное впечатление, и о которой я хотел бы сказать несколько слов, имеет название «Течение»: в частности, когда я впервые познакомился с этой работой, я пытался найти единый смысл всей визуальной информации. Позже я понял, что я должен был вписаться в визуальный ритм, заданный работой, забыв о потребности однозначно понимать его символическое содержание. В вашей работе я могу распознать скорее желание дать нам возможность установить прямые связи, чем внутреннее содержание… Вы можете сказать, этот процесс более интуитивный или же рационально организованный?
Многие работы возникают интуитивно. Появляется образ, сначала не понятно, что с ним делать, потом он обретает завершённую форму. Течение родилось и составления двух тем, которые меня интересовали. Это статичная форма предполагающая динамику, выраженную или же потенциальную, и тема сопряжения двух форм. Когда они объединились в один образ, сразу обросли всевозможными новыми смыслами. Это единство двух, но в попутной динамике. Двое объединились в одно и плывут по течению. В голову приходит образ любви, семьи. А впрочем, каждый может увидеть своё. Подобные абстрактные аллегории провоцирую зрителя на индивидуальное прочтение, и мне порой кажется, что не стоит навязывать собственные ассоциации и раскрывать все карты, а лучше оставлять зрителю определённую степень свободы.
Как мне кажется, вы побуждаете зрителя отдаться ассоциациям, воспринимая время понятиями пространства, и я осмелюсь сказать, переосмысливая понятие пространства статичным образом. Это выглядит отказом от исторического взгляда на реальность, к которой вы обращаетесь, чтобы дать зрителям возможность восприятия во вневременной форме. Как вы задаёте ритм ваших работ?
Я размышляю вневременными категориями. Меня интересуют исключительно вечные темы. Они объединяют всех людей не зависимо от географии и от эпохи. Это тот масштаб где нет разногласий, я пытаюсь поднять его из глубин подсознания наружу, чтобы он обрёл материальную форму, превратился из теории в реальный артефакт. То о чём многие догадываются, но не находят реального подтверждения. В особенности скульптура. Она всегда была синонимом увековечивания. Поэтому и темы должны быть соответствующие. Я смею предположить, что не пребываю в глубоком субъективизме, а погружаюсь в глубины объективных истоков, объединяющих нас всех.
Прежде чем завершить эту интересную беседу, мне бы хотелось задать вопрос о сущности взаимоотношений с вашей аудиторией. А именно, считаете ли вы вопрос восприятия аудитории решающим для процесса принятия решения относительно выбора типа языка в конкретном контексте?
Аудитория имеет определяющее значение, если художник социально направленный. Более того она часто является инспиратором творчества, открывает новые темы. В определённый контекст возникают идеи, которые бы не пришли в голову сами по себе. Но есть и свой собственный процесс, который никак не зависит от внешних обстоятельств. Он как внутренний диалог. Он протекает в лабораторных условиях. И то и другое интересно, одно питает другое. Я, особенно последнее время, более остро стал чувствовать социальную роль. Мне кажется, что наше пребывание на земле предполагает тесный контакт между людьми, поэтому замыкаться в себе и уходить от, так сказать «реальной» жизни в свои миры, наверное, не совсем правильно. Визуальное искусство предполагает зрителя, потому что это всё-таки форма коммуникаций. Поэтому я прислушиваюсь к ответному резонансу, но меня интересует не столько логическая оценка, сколько эмоции. Как мои объекты корректируют, перенастраивают внутренние вибрации зрителя. Получает ли он полезный опыт, стимулирует ли это его к развитию, делает ли более открытым и т.д.
Сергей, спасибо, что уделили время и поделились своими мыслями. И напоследок, вы не хотели бы рассказать нашим читателям что-нибудь о своих будущих проектах? Каким вы видите развитие вашего творчества?
Мои творческие планы напрямую связаны с общими жизненными задачами. Мне очень многое в жизни людей кажется неприемлемым в самых основополагающих вопросах. Не сами люди, а модель отношений. Люди как будто не принадлежат себе, вредят друг другу. Всё должно быть проще и сложнее. Проще в быту и сложнее в более тонких вопросах. Это трудно заметить со стороны, потому что я не трачу силы на борьбу. Нельзя ничего отрицать, ни с чем бороться пока не осознаешь достойной альтернативы. И если она действительно стоящая уже не придётся ничего доказывать. Поэтому лучший способ изменить что-то к лучшему это личный пример. Моя жизнь, последние несколько лет, это переосмысление и формирования новой жизненной позиции. Её конечный смысл научиться жить правильно. Правильно это когда никто не сможет поспорить. Правильно это когда очень убедительно, понятно и вдохновляющее. В этом и будет моя революция сознания. Не знаю, приду ли я к этому, но сам путь очень увлекательный. Так что всё, что касается моей деятельности в искусстве и дизайне это похоже на театр теней, довольно сдержанные и условные иллюстрации внутренних процессов. Ещё это похоже на аккуратные, осторожные эксперименты и тесты для сбора какой-то полезной информации.
У меня очень много идей, так много, что я и не надеюсь их реализовать. И не важно, проживу я год или пятьдесят лет, идеи множатся быстрее, чем я успеваю их реализовывать, поэтому я перестал торопиться. Я не строю планов. Действую по ситуации. Реализовываю, то, что требует меньше усилий, то, что уместнее в настоящий момент. Есть проекты начатые, но не завершённые, есть новые, нераспечатанные, завтра появятся совсем новые. Хочется развивать тему концептуальной архитектуры, где выстраиваются взаимоотношения пространства и объёма и психологии. Скульптурная мебель, где форма обретает тактильность. Световые объекты, концептуальные инсталляции, ну и скульптура, как процесс исследования формы и её воздействия на человека, тема морфологии, формотерапии и визуальной философии.